Дорогами военных лет.

Есть в истории нашей Родины события, которые никогда не забудутся, останутся в памяти людей, а время лишь подчеркивает их величие. В День Памяти и Скорби принято вспоминать о героях, с оружием отстоявших нашу страну на фронте.

О Великой Отечественной войне написано и сказано немало. Но, пожалуй, самые ценные свидетельства войны – рассказы ее участников. Для всех война – разная: кто-то чаще всего вспоминает боевые сражения, кто-то – человеческую смелость.

В Купинском районном музейно-мемориальном комплексе имеются материалы, свидетельствующие о подвигах купинцев на фронтах Великой Отечественной. Мы приводим несколько отрывков из историй военной жизни наших земляков, до глубины трогающих душу.

Малюх Василий Никифорович о первых боях.

«29 декабря 1941 года, под новый год, я выехал на курсы радиоспециалистов и 2 мая прибыл в Крым. Когда немец пошел в наступление, нас еще не успели даже оформить, выдать оружие, снарядить. Завязался бой. Надо было 290 девушек и 300 парней переправить из Керчи на Тамань, но этого сделать не удалось. С тяжелыми боями наши войска оставили Керчь…

Тогда, в первом бою, мы оказались без оружия. Взять автоматы смогли у погибших солдат. Помню, как впервые увидел кровь на своем сапоге. Пощупал себя – цел, повернулся – у товарища нет ноги по бедро. «Вынесу его», – решил я. А немец режет. Взвалил товарища на плечи и сумел-таки проскочить опасное место. В укрытии ребята помогли раздеться. Верхняя часть рукава оказалась выдранной, котелок пробит тремя пулями, а сам невредим».

Из воспоминаний Цыганцова Александра Алексеевича.

«Первое боевое крещение принял в июне 1942 года под Воронежем. Когда танковые и мотомеханизированные части немцев двинулись на город, моя разведгруппа доносила сведения о силах врага. Утром 1 июля при мощной бомбардировке с воздуха, танковая дивизия немцев пошла в наступление на наши позиции. Не ей не удалось одним ударом сломить нашу оборону.

Четверо суток беспрерывно шли ожесточенные бои. К исходу следующего дня танки и автоматчики окружили батальон 1043 полка. Командир приказал нашей группе пробиться к окруженным. С криками «Ура!», «За Родину!» мы бросились в атаку. Я вел огонь из автомата. Израсходовав два диска. Подобрал винтовку и продолжил стрельбу. Противник не устоял, мы соединились с батальоном. Поднесли еду, патроны, помогли раненым».

Из воспоминаний Бурыкина Михаила Георгиевича.

«Курск мне запомнился безлюдным, пустым. Маршем мы пошли к фронту. Остановились в 20-30 километрах от г. Сумы…. Тогда, конечно, я не знал, что здесь будет большое сражение. Но мы чувствовали, что враг на этом участке временно остановился, что-то готовит… Сюда было доставлено столько и такой разной техники, что стало очевидно – все это неспроста, готовится жаркая схватка….

На нашем участке мне хорошо запомнилась первая мощная артподготовка. Нам казалось, что после такого шквала огня не то что солдату укрыться и спастись, а и все, что могло гореть – сгорело. Предполагалось после артогня послать впереди наступающих штрафную роту, но пошли в наступление все вместе – настолько была уверенность, что от врага ничего не осталось.Бои были тяжелые. Но для меня они оказались недолгими. 8 августа наша рота попала под страшный минометный огонь и меня ранило – переломало обе ноги, в тело врезалось тринадцать осколков…»

Из воспоминаний Паршенко Михаила Емельяновича.

«Никогда, наверное, не забу­ду лета и осени 1944 года, когда мне, бойцу роты авто­матчиков, довелось участво­вать в изгнании оккупантов с земли нашей на самом север­ном участке огромного фронта.

Июньский рассвет… Нашу 70-ю бригаду морской пехоты высаживают на пустынном бе­регу Ладожского озера. Де­сант явился неожиданностью для противника. Не понеся по­терь, мы быстро окопались в песчаном грунте.

 В то же утро удалось до­вольно легко взять в плен вражеского офицера, который сообщил ценные сведения.

В тот же день, после полуд­ня, появился противник.  Под­держиваемая с воздуха и артиллерийско-минометным огнем пехота двинулась на наши по­зиции. Беспрерывно восемь суток на плацдарме протяжен­ностью два километра по фронту стойко отражала бе­шенные атаки фашистов брига­да. Нас хорошо поддерживали своим огнем канонерки Ладожской военной флотилии. Отбив атаки, мы перерезали важную дорогу, вынудили про­тивника отступить лесными тропами, что заставило его бросить тяжелую технику и вооружение.Большой урон был нанесен врагу в этих боях, но и мы понесли существенные потери».

Бороненко Константин Нефедович.

«Долгожданный и желанный час нашей Победы я встретил в Чехословакии. Но день 9 мая для нас не был днем мира. Битва продолжалась, лилась человеческая кровь. Наше соединение, освободив Прагу, находилось на подступах к небольшому городу. Враг сопротивлялся с яростью обреченного, однако это была агония, предсмертные судороги издыхающего зверя. Не нашлась бы в мире такая сила, которая смогла бы сдержать наш наступательный порыв. У нас было отличное оружие, богатый опыт, накопленный на военных дорогах.

В армию меня призвали летом 1942 года. Безусым юнцом я попал в пекло боев, и за три фронтовых года испытал и горечь поражений, и радость побед. Война была жестокой. Многие мои друзья-товарищи сложили свои головы за Родину. Вспоминаю наводчика орудия Павла Мартынова. Звали мы его просто Пашей, потому что было ему чуть побольше 20 лет. В Венгрии у переправы через речку Раба нашу часть остановил сильный пулеметный огонь с противоположного берега.

Расчету, которым я командовал, было приказано подавить огневые точки противника. Под свинцовым дождем мы выкатили орудие на открытое место и прямой наводкой начали расстреливать пулеметные гнезда. Надо было видеть, с каким мужеством и отчаянным хладнокровием действовал Паша Мартынов. Орудийный ствол, наведенный его твердой рукой и точным глазом, послал все снаряды точно в цель. За этот бой мы были удостоены правительственных наград».

Сосновский Степан Григорьевич.

«Наш полк был уже довольно потрепан. Поредели его ряды, да и усталость валила с ног. Но отдыхать было некогда. Получен приказ: «форсировать Одер». С большими потерями мы перебрались на противоположный берег и с боем закрепились в развалинах цементного завода. Когда огляделись и сосчитали ряды —мурашки побежали по спине: полста бойцов и часть из них ранена. 

Шесть суток мы удерживали этот завод, в том числе пять – без пищи. На шестое утро с восходом солнца один из бойцов принес подстреленного козла. Досталось по небольшому кусочку. Показалась эта козлятина такой вкусной будто никогда ничего лучшего не ел».

Анистратов Николай Алексеевич.

«Принял «боевое крещение» в сорок третьем под Харьковом.Меня, новичка из школы младших командиров, бросили, казалось, в самое пекло. 104-й истребительный противотанковый полк, в который попал, должен был наступать на город. Но ожидалось и контрнаступление врага.

Поэтому нас с противотанковыми пушками выдвинули вперед. А потом, когда войска пошли в наступление, мы оказались вместе с пехотой и действовали с нею. Это было месиво и крошево —все вместе. Меня ранило в этом бою. Но я был рад: тот самый страшный рубеж— позади. Я —стреляный солдат.

И потом приходилось не раз встречаться с врагом в боях под Кенигсбергом, но это были для меня не страшные бои, хотя битва шла здесь не менее ожесточенно, чем под- Харьковом. Недаром говорят, трудно сделать первый шаг…»

Научный сотрудник МБУ «КРММК»  М. Солодченко

Смотрите Все наше видео.

Еще больше информации в рубрике Память народа 1941-1945

Поделиться статьей в соц. сетях

Комментарии

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *