Вступительное слово.
Уважаемые купинцы!
Депортация народов – одна из печальных страниц истории СССР. Аналогов подобному в мире не было. В древние времена и в период средневековья народы могли уничтожить, согнать с насиженных мест с целью захвата его территорий, но организованно переселить его в другие, заведомо худшие условия, не додумался никто, как и ввести такое понятие, как «народ-предатель». В СССР в разные годы были выселены несколько десятков этносов, о которых не принято широко говорить в современной истории.
С началом Великой Отечественной войны самый первый удар пришелся по этническим немцам, которые были высланы с европейской части СССР.
В 1942—1944 годах были также проведены депортации представителей ряда других национальностей, которых обвинили в несуществующих преступлениях, насильно лишили Родины, разлучили с родными и близкими.
28 декабря 1943 года является трагической датой для калмыцкого народа. В этот день вышло постановление «О выселении калмыков, проживающих в Калмыцкой АССР», которое устанавливало порядок выселения целого этноса в Алтайский и Красноярский края, Омскую и Новосибирскую области. Калмыки были названы «врагами народа» и незаконно депортированы.
Немало депортированных нашли принудительную прописку в Купинском районе. Тяжела была жизнь в краях, где все местные знали, что приехали калмыки – «враги народа».
Незаслуженно обвиненные в пособничестве фашистам, переселенные в суровую Сибирь, получившие клеймо врагов народа…
Как смогли эти люди выжить и не озлобиться после пережитого? Ответ очевиден: им протянули руку помощи наши земляки – сибиряки.
В память о том непростом времени в Калмыкии, городе Элисте, на кургане установлен монумент «Исход и возвращение». У подножия кургана находится железнодорожный вагон, на котором перевозили калмыков в Сибирь. Вагон стоит на рельсах, в конце которых находится мемориальная табличка с отрывком из стихотворения Давида Кугультинова: «Я знал, что мой народ в лесах Сибири нашёл друзей и вновь душой окреп средь лучших русских, средь щедрейших в мире, деливших с нами и судьбу, и хлеб».
Мы не имеем права забывать о страшных временах и безвинно пострадавших людях. Для современников это, пожалуй, один из самых трудных уроков нашей истории. Мы должны сохранить память о тех, кому за давностью лет мы помочь не в силах, обязаны во имя погибших, во имя живущих, во имя грядущих поколений!
Владимир Николаевич Шубников
Глава Купинского района
Депортация малых народов времён Великой Отечественной войны. Калмыки Купинского района
| “Сколько сослано было наций, столько и эпосов напишут когда-нибудь – о разлуке с родной землей и о сибирском уничтожении. Им самим только и прочувствовать всё прожитое, а не нам пересказывать…” |
А. Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ».
Калмы́ки (калм. хальмг, хальмгуд, монг. халимаг) — монгольский народ ойратской группы. Проживают в Республике Калмыкия — субъекте Российской Федерации. Говорят в основном на русском, и реже на калмыцком языках. Само название калмыков, хальмг (хальмгуд), вероятнее всего, происходит от тюркского прилагательного калмак — «отделившийся», «отставший».
Калмыки являются потомками ойратских племён, мигрировавших в конце XVI — начале XVII веков из Центральной Азии на Нижнюю Волгу и в Северный Прикаспий., которые начали заселять пространства между Доном и Волгой с середины XVII века, основав здесьКалмыцкое ханство. В октябре 1771 года Екатерина II ликвидировала Калмыцкое ханство. Калмыки тем ни менее принимали активное участие в войнах России с внешними врагами. Позднее, в 1800 году император Павел I благодаря ходатайствам за боевые заслуги восстановил ханство. В 1935 году Калмыцкая автономная область была преобразована в Калмыцкую автономную советскую социалистическую республику. Депортация калмыцкого народа во время ВОВ автоматически привела к ликвидации национальной автономии. В 1944 году Калмыцкая АССР прекратила своё существование. Лишь в 1956 калмыки были реабилитированы. После множества преобразований наименование Калмыкии было изменено на современное — Республика Калмыкия.
Численность современных калмыков в России — 183 372 человек (Всероссийская перепись 2010 года), имеются также небольшие диаспоры за границей. Основная религия среди верующих калмыков — буддизм тибетской школы Гелуг; также встречаются крещёные калмыки исповедующие православие.
Являясь единственным народом Европы, исповедующим буддизм, калмыки веками сохраняют традиционный уклад жизни и самобытную культуру степных кочевников.
27 декабря 1943 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «О ликвидации Калмыцкой АССР и образовании Астраханской области в составе РСФСР», а 28 декабря — постановление СНК за подписью В. М. Молотова о ликвидации Калмыцкой АССР и о выселении калмыков в Алтайский и Красноярский края, Омскую и Новосибирскую области. Операция по депортации калмыков проводилась 28 — 29 декабря 1943 года под кодовым названием «Улусы»
К этому времени Калмыкия, согласно официальным отчетам, была объявлена полностью атеистической. Хурулы уничтожены, священнослужители расстреляны, осуждены либо принуждены к снятию духовного сана. Религия объявлена «пособницей империализма» и рассматривается как внутренний враг. Книги на «тодо бичик» – письменности калмыков, на которой написаны все священные буддийские тексты- стали запрещенными. Бойкие борцы за новый мир уничтожали их, старики помнят, как ветер носил по степи страницы разорванных книг. Но, несмотря ни на что калмыцкий народ выжил, сохранил свою культуру, традиции и веру.
Официальной причиной депортации были массовое дезертирство, коллаборационизм и активная антисоветская вооруженная борьба значительной части этих народов. Депортации была подвергнута большая часть народов вопреки тому, что представители этих народов также сражались в рядах Красной Армии и принимали участие в партизанском движении.
Защитники Родины, участники Великой Отечественной войны, снимались с передовой по национальному признаку – калмык, ингуш, балкарец, чеченец… – на основании приказа ГКО 0741 от 3 марта 1944 года и отправлялись, как правило, в лагеря, на лесоповал, в шахты, рудники, где их ожидал тяжкий труд, голод и психологический гнет.
Не учитывался тот факт, что на момент выхода распоряжения о ликвидации Калмыцкой АССР, которое было принято на основе сфальсифицированных обвинений в адрес калмыцкого народа, более 50 тысяч человек из 220 тысяч жителей республики воевали на фронтах Великой Отечественной. Кроме того, в первые месяцы 1942 года была сформирована и полностью снаряжена 110-я Отдельная Калмыцкая кавалерийская дивизия, которая внесла огромный вклад в разгром вражеских войск. К середине 43-го населением республики было внесено 8 млн. рублей на восстановление разрушенного хозяйства. Были собраны средства на строительство танковой колонны «Советская Калмыкия» и авиаэскадрильи «Калмыцкий комсомол». На фронт отправлялись теплые вещи, продукты, фураж, в то время как само население, в основном старики, женщины и дети, голодало…
Из справки Отдела спецпоселений НКВД СССР о количестве спецпоселенцев на октябрь 1946 г.
“Всего находилось на спецпоселении 2 млн. 463 тыс.940 человек, из них мужчин –6550674, женщин -829084, детей до 16лет -979182. Немцев -774178 чел., калмыков- 81673чел., чеченцев и ингушей – 400478 чел., карачаевцев -60139чел.”
Наибольшее количество спецпоселенцев было расселено в Казахской и Узбекской ССР, во многих областях России, в том числе и в Новосибирской области.
8 января 1944 года в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 декабря 1943 года «о ликвидации Калмыцкой АССР, в Новосибирскую область начали прибывать эшелоны с депортированными калмыками.
До конца января поступило десять эшелонов, в которых находилось 5455 семей в составе 16 463 человека. они были размещены в14 районах области, самая большая группа (558 семей,1736 человек) в Купинском районе. //Наша малая Родина. С. 224.//
В Весёлый Кут были определены на место жительства калмыцкие: Хулхачеевы, Бурюкаевы, Джерляевы, Батаевы, Нюгдаевы, Мучкай, Мангасовы, Деляевы, Базиевы, Манжеевы, Утнасоновы, Балохоновы…
В настоящее время в селе проживают лишь несколько семей переселенцев, их дети и внуки. В большинстве своём депортированные, в далёкие 40 –ые годы оказавшиеся в суровой Сибири, выехали на свою родину в 1957 году, после того, как вышел соответствующий правительственный указ.
Из истории с. Весёлый Кут.
Из пожелавших остаться в Весёлом Куте –Василий Лиджиевич Джерляев. Сейчас ему 76 лет, он на заслуженном отдыхе. Долгие годы трудился в животноводстве, его знают как хорошего чабана и скотника. С течением времени он привык к новому месту жительства, обрёл друзей. А поначалу жить ему, и другим переселенцам, как признаётся Василий Лиджиевич, было неимоверно тяжело.Из справки УНКВД по НСО о положении калмыков расселённых в Купинском районе: « По указанию обкома ВКП(б)…проведена проверка хозяйственного и трудового устройства спецпереселенцев- калмыков.
Проверкой установлено…вследствие недостаточного питания значительное количество калмыков истощено, есть много опухших, участились случаи смертности…
В колхозе им. Марти (д. Морьевка) из заселённых 46 чел. умерло 7 чел.(16,6%), в колхозе «Хлебороб» (д. Весёлый Кут) из 42 чел.- 7чел. (18, 6%), «Пятилетка Ильича» (д. Зятьковка) из 69чел. – 18 чел (27,5%)
Из воспоминаний Василия Лиджиевича Джерляева: «…Жили мы в Калмыкии, в сельской местности, недалеко от города Элиста. Когда немцы начали подходить к Волге, нас начали выселять с родной земли. Отец ещё раньше был призван на фронт. Больше мы его и не видели. Солдат и офицеров, чьи семьи были депортированы, «изымали» с фронта и отправляли в лагеря. Погрузили нас в вагоны. Имущества у нас было –сколько унесли, из одежды –только то, что на себе. Повезли в Сибирь. Нас (мать и троих детей) вместе с другими семьями поселили в деревне Весёлый Кут. Что из одежды и вещей получше было, обменивали на еду. Потом и нечего было и менять. Голодали. Даже картошки не было…Как выжили ,не знаю. Потом стали работать в колхозе. Жизнь маленько улучшилась. Лишь в 1957 году власти разрешили вернуться домой…»
За скупыми словами этого человека скрывается горькая, многотрудная жизнь многих ни в чём не повинных людей.
Из истории с. Копкуль.
Из рассказов жительницы с.Копкуль Купинского района, Жук (Воеводиной) Анастасии Петровны : «В военные годы, зимой 1944года в Копкуль привезли более 20 семей калмыков; Шагельдировы, Арвисовы, Бамбаевы, Базукаевы, Бадиевы, Минджировы, Босановы, Джалаевы, Лиджиевы, Мукобеновы, Мучкай, Бомбудаевы, Бокановы , Гилятжиевы, Хуцаевы, Попановы, Очировы и др. Высадили их в центре села, у школы, а затем стали расселять в свободных избушках и вырытых наспех землянках. В одну избушку селили по 3-4 семьи. С ними было много проблем.
Дело в том, что они очень сложно адаптировались к сибирской деревенской жизни, очень плохо знали русский язык. Роль переводчицы выполняла одна девушка, хорошо говорившая по-русски, Очирова Дуся. Она помогала участковому вести за калмыками контроль. Работала она в конторе учетчиком трудодней. Эти переселенцы, по сравнению с грамотными немцами, были не способны заниматься квалифицированным трудом. Их можно было использовать в качестве пастухов, но скот им не доверяли, боялись хищений, которые довольно часто происходили
В избушках и землянках был ужасный холод. За дровами ходили зимой по снегу в соседнюю рощу. В течение зимы рощу полностью вырубили. Многие из них не дожили до лета. Самыми главными факторами, ведущими к гибели прибывших калмыков, были сибирский холод и голод. Шла война, с питанием были проблемы у всех, а у калмыков особенно. Есть было нечего. Многие голодали. Процветало воровство от безысходности. Воровали овец в колхозе. По вечерам слышалось позвякивание ведер и котелков. А утром хозяйки обнаруживали, что их коровы уже подоены.
Люди умирали от голода и болезней. Весной началась эпидемия тифа. Школу закрыли, в ней поместили больных. В 1957 году с депортированных калмыков сняли запрет на выезд. Однажды в деревне появился человек грамотный, хорошо одет, калмык по национальности. Собрал всех в одном месте и они долго разговаривали, о чем-то спорили. После его отъезда все стали собираться в дорогу, увольнялись из колхоза и к началу 60х годов покинули Копкуль все до единого»
Есть и в истории села Рождественка Купинского района в военные и послевоенные годы такой эпизод: в самом конце войны в Рождественку были присланы многочисленные многодетные семьи репрессированных калмыков. Некоторые из них прибыли со своими верблюдами. Поселили их в конце Гавриловки в землянки и хатенки. Русского языка старики не знали, женщины и дети плохо говорили по-русски, но многие дети калмыков учились в нашей школе.
Женщины-калмычки работали в колхозе, а мужчин не было – они были в лагерях или в трудармии. С весны до осени те семьи, у кого были верблюды, проживали на Чещинске, пасли их на наших солончаках, доили кобылиц, кормились этим «богатством». Только после реабилитации 1956 года они все до одного уехали на родину, в Калмыкию.
Из истории с. Новоключи.
У сибирского писателя Петра Павловича Дедова (1933–2013) в автобиографической повести «Берёзовая ёлка» (1977), вошедшей в трилогию «Светозары», есть глава о ссыльных калмыках. Эти страницы П.Дедова, родом из деревни Новоключи Купинского района Новосибирской области, печатались как отдельный рассказ «Я должен рассказать…» во втором номере журнала «Сибирские огни» за 2008 год. Рассказ начинался авторским пояснением, почему он должен рассказать о том, что было, что увидено его глазами, потому что «недосказанность — та же ложь»[Дедов 2013: 73].
Калмыков в деревню привезли в крещенские морозы, то есть во второй половине января, и ребята увидели, как «шубы на возах зашевелились, из огромных мохнатых воротников стали то там, то здесь возникать лица — круглые, узкоглазые, с приплюснутыми носами. А по цвету желтые. Словом, обличьем эти неведомые люди напоминали казахов, которые испокон веков жили в нашей деревне, благо, район граничил с Казахстаном»[Дедов 2013: 73].
Вначале приехавшие показались местным детям до странности одинаковыми в овечьих шубах, даже на одно лицо: «Но потом приглядевшись, мы определили, что были среди них мужчины и женщины, старые и молодые, даже маленькие детишки были.
Их, с головой и ногами закутанных в овчины, взрослые небрежно брали в охапку и несли с собой вместе с какими-то кожаными мешками и кузовами. И что нас еще поразило — никто, даже детишки, за все время выгрузки не издал ни единого звука, будто это были совсем не люди, а какие-то бессловесные твари» Уже к вечеру стали известны некоторые подробности: приезжие оказались калмыками откуда-то с нижневолжских степей. Как объяснил вездесущий Ванька Гайдабура, это были предатели родины и враги народа. Не больше, не меньше. За предательство их выгнали с родных мест и пригнали к нам в Сибирь: «Говорят, они колодцы закапывали, когда наши бойцы в ихних степях отступление вели. Штобы, значит, бойцы гибли без воды. И скот весь прятали, морили их голодом… Не верите? Вот вам крест во все пузо! — и Ванька “осенил” крестом свой тощий живот» Всему населению и нам, ребятишкам, особенно, общаться с калмыками запретили строго-настрого, объяснив это разными слухами, причудливыми и страшными, начиная с угрозы подхватить заразу от завшивевших новоселов. «Будто чай калмыки пьют соленый и добавляют в него топлёное баранье сало, мясо едят только сырое, а вот теперь, за неимением мяса, не прочь полакомиться зазевавшимся русским дитём. Тем ни менее, кинули клич по деревне, с разрешения властей разобрали живых калмыков по своим домам.
И скот весь прятали, морили их голодом… Не верите? Вот вам крест во все пузо! — и Ванька “осенил” крестом свой тощий живот» Всему населению и нам, ребятишкам, особенно, общаться с калмыками запретили строго-настрого, объяснив это разными слухами, причудливыми и страшными, начиная с угрозы подхватить заразу от завшивевших новоселов. «Будто чай калмыки пьют соленый и добавляют в него топлёное баранье сало, мясо едят только сырое, а вот теперь, за неимением мяса, не прочь полакомиться зазевавшимся русским дитём. Тем ни менее, кинули клич по деревне, с разрешения властей разобрали живых калмыков по своим домам.
Один старик мудро ответил на мучивший русского мальчика вопрос, правда ли, что калмыки — предатели: « Запомнишь? Да, у калмыка был предатель. У русского тоже был маленько предатель. У казаха был, у киргиза был, у немца был предатель. Маленько… Но весь народ — не предатель… Народ…хороший, вот такой, — старик широко развел руки, видимо, не находя слов»…
Из воспоминаний жителя села Андреевка Купинского района Виктора Кузьмича Берестового: «Родился я в селе Андреевка, в семи километрах от села Новоключи, в котором располагался базар. Когда мне было пять лет, я вместе с мамой ходил туда, продавать яйца, сметану и семечки. При заходе в село я увидел неподалёку от дороги избушки- пластянки. Мама сказала, что здесь живут калмыки. Стояла страшная жара. Колодцев поблизости не было. По базару бегали чумазые калмыцкие ребятишки и продавали воду. Ко мне подбежал один и попросил семечек. Я угостил его и он быстро убежал, но тут же вернулся и принёс мне полный стакан воды, который я выпил с благодарностью.
В селе Новоключи жили русские, немцы и калмыки. Немцы работали в МТС, а калмыки в животноводстве. Они пасли и ухаживали за скотом. Калмыки располагались в селе в двух местах- возле фермы и за озером. Когда их привезли в село, им совсем нечего было есть и они ловили сусликов и хомяков. Зимой замерзали, так как объездчики строго следили, чтобы они не заготавливали дрова. Приходилось топить печи кизяком, соломой и камышом. Но в первую же зиму всё равно появились на кладбище несколько могил.
В восьмой класс я пошёл в Новоключевскую школу, ставшую мне родной. Уже сидя за партой я увидел, что в классе находились несколько калмыцких детей. Потом мы перезнакомились. Соседями по партам со мной были калмыки – Ольдяев Григорий и Ноджиев Дмитрий. Классом старше учился ещё один мой калмыцкий друг – Таван Минжаев. Григорий очень хорошо учился, особенно по математике. Дима был заводилой во всевозможных играх, хорошо бегал, прыгал и ходил на лыжах. Нас взяли вместе выступать за школу по лыжам. Однажды нас посадили на трактор ДТ-54 и повезли в Купино. Утром нас поставили на старт и мы по улице имени Розы Люксембург стали преодолевать дистанцию. Григорий выиграл дистанцию пять километров. Мы с ним выступали на различных общешкольных и районных соревнованиях, о Григории Ольдяеве напечатали в районной газете Коммунист, ныне – Маяк Кулунды.
В 1957 году мы перешли в девятый класс, летом помогали посильной работой родному колхозу. Ольдяев и Ноджиев работали в полеводстве, я конюхом. После каникул, придя в школу, я увидел на руке Григория Ольдяева часы. Он их купил на заработанные за лето деньги. В марте месяце он сообщил мне, что скоро они уедут на родину. Вскоре, в мае, все калмыки пришли в уже ставшую родной школу, чтобы попрощаться с нами… Много лет спустя от нового знакомого я узнал судьбу моего друга, Тавана Минжаева, который выучился и стал философом.»
Намка Кичиков.
В период депортации в числе других и семья Кичиковых попала в село Новоключи Купинского района.
Намка Кичиков (1901 – 1985), выпускник высшей буддийской школы Чееря-хурула, монах, эмчи, астролог Намка Кичиков успел завершить свое образование, получить сан гелюнга и поработать в хуруле, также ставший впоследствии известным в республике священнослужителем. В годы репрессий, обрушившихся на священнослужителей, он продолжал свою деятельность, затем, уступив настойчивым просьбам родных, снял с себя монашеский сан. Но всегда оставался верным принципам буддийской философии бескорыстно помогать людям и быть сострадательным.
Рискуя попасть в немилость, совершал ритуалы, основанные на священных буддийских текстах и мантрах, призванных устранять препятствия на пути к исцелению. Его врачебный талант, бескорыстие и постоянная готовность прийти на помощь в полной мере раскрылись в годы сибирской ссылки.. Потрясенных жестокостью депортации, ослабевших людей косили испанка и тиф. Многие из ссыльных были при смерти. Ночью в бараки к больным людям приходил Намка Долдушевич и приносил приготовленные им самим лекарства. Они спасли от смерти немало людей.
В село Новоключи , рискуя быть арестованными, добирались калмыки, чтобы попросить о помощи. Коменданты, не раз наказывали ссыльного лекаря за отлучки по зову страждущих, но вскоре смирились с его призванием и сами, также под покровом ночи, стали привозить к нему больных детей и родственников. В ссылке калмыцкий эмчи составлял рецепты лекарственных препаратов, исходя из местных растений, минералов, словом, всего, что было под рукой.
В Сибири готовил лекарства из еловых шишек и веток, по возвращению на родину находил лекарственные растения в степи. Нынешние молодые монахи Калмыкии считают, что Намка Кичичков обладал сиддхами(сверхъестественными способностями), позволявшими ему отварами из «подсобного материала» поднимать людей.
К весне все калмыки так же внезапно, как появились, исчезли из деревни Новоключи, их куда-то увезли. Это была последняя военная весна.
«А калмыков мы больше никогда не видели. Осталась лишь неизбывная и горькая память о них», — писал П. Дедов… И добавил, что сожалеет о том, что не знал подлинных имен тех калмыцких дружков, как сложилась их судьба, живы ли они? «И теплится слабая надежда: вдруг да попадется кому из них эта книжка моя»
Калмыки были поселены не только в указанные поселения, много семей были определены в Новосельский сельский совет, в совхоз Советская Сибирь и не только…
Немало прошло лет со дня высылки калмыков в Сибирь. Выросли целые поколения, не ведающие, что такое война, депортация. За это время сменилось несколько поколений людей, которые пережили ужасы насильственной высылки и которых уже нет в жизни. Восстановлена калмыцкая автономия. Приняты закон РФ о реабилитации репрессированных народов от 1991 года, а также подзаконные акты, направленные на реабилитацию калмыков и других депортированных народов.
Однако каждый раз мы пытаемся непредвзято и объективно осмыслить, почему произошла трагедия и кто виноват..
Так было. Историю не перепишешь. Так пусть же эти трагические уроки прошлого станут в назидание современникам и будущим поколениям.
Научный сотрудник КРММК
Поличко Виктория.
Источники:
- ВикипедиЯ . История Калмыков.
- Справка из фондов Копкульского краеведческого музея
- Материалы из статьи А.А. Панасюк.
- П.П.Дедов. «Я должен рассказать…»«Сибирские огни» № 2 2008 год.
5. Калмыцкие обычаи и обряды. Судьбы калмыцких монахов прошедших суровую школу жизни.
” width=”20″ height=”20″>
Смотрите Все наше видео.
В базе данных жертв политических репрессии отсутствует информация о жителе деревни Благовещенка Купинского района Лукьянцеве Константине Ивановиче, крестьянине, 1875 года рождения, русском. 23 марта приговорен к расстрелу по статье 58 пункт 11. Расстрелян 31 марта 1930 года. Основание: Книга Памяти жертв репрессий НСО, том 4. Реабилитирован 25 апреля 1989 года.